Человек может быть героем,дураком,юродивым,мудрецом,святым,пророком... Может быть кем угодно,при условии что ему кажется,что это может,может кому-нибудь понадобиться.А если никому?Тогда в чем смысл?Жертва?Смысл в жертве?Чушь!ну какой может быть смысл в жертве юродства например...Чушь?А героика?О,героика - сплошной смысл,голимый.Смысл.Слово-то какое-то дурацкое.Смысл.Безсмысленное слово.Обезсмысленное понятие.Понятие,лишенное смысла каким-нибудь героем,или дураком,или юродивым,мудрецом,святым,пророком...Человеком одним словом.
Болеть вместе со всеми.Вылечиться одному,остаться среди больных.Просить больных что-бы вылечили,что-бы сделали таким-же веселым и радостным как все,зная при этом,что просишь нездровых,и зная что просишь.Сумасшествие,идиотия.Интересно,может-ли идиотизм быть прогрессирующим? Ну как может прогрессировать идиот,позвольте осведомиться?Говорят,если человека изолировать(полностью) от звуковых раздражителей кроме одного - метронома - через какое-то время сознание разрушается.Получается готовый идиот,не способный самостоятельно мочиться."Готовый" - значит миновавший все стадии процесса(всё равно какого),включая разумеется и последнюю.Последняя стадия.Всё.Дальше что?Начало другого процесса,повторение до микрон прошлого?Или возвращение к исходной точке по той-же спирали,тем-же вектором,только с противоположным знаком?Может это ибудет прогрессом?Прогрессом,способным удовлетворить не хитрые нужды горсточки идиотов,населяющих прекрасную,ослепительно красивую планету и именующих себя царями природы и поддаными Бога.

"...Если вам кто-нибудь скажет:"Азия!" и вам представиться чалма,минарет,Ходжа Насреддин и Калиф аист - этот "кто-нибудь" никогда не был в азии.Ну или мы с ним бывали в разных азиях.
Бухра.Базар.Бананов правда нет.Одни арбузы.Жара,мухи уже не тревожат - привык.Мы сидим с приятелем на этом базаре третий день.Уже весь базар знает,что у нас беда.Уже незнакомые люди участливо спрашивают:
- Ну что, не пришёл перевод?Ц!
Как-то шёл вдоль прилавков и поровнявшись с очередной горой гранатов, или может быть дынь,не помню,услышал:
-Бери,кушай,деньги не надо!
В общем, ничего жизнь.И вот,сидим как-то вечером,пьём чай,"пятка" тут откуда ни возьмись,очень к месту. Ну я и достал дудку.Возил тогда с собой везде сопранку гэдээровскую.Чего-то такое начал насвистывать,тут ещё трава... В общем,открываю глаза - перед нами - толпа:старики,продавцы,пацаны какие-то чумазые.Я никогда не видел что-бы люди так слушали музыку:открыв рот,закрыв глаза...Вот,значит,огляделись мы :"пора собираться".Ну что,встём,идём к выходу, и тут сзади:
- Э-э,друг!?
Поворачиваюсь - здоровенный детина,Гулим,арбузами кстати торговал,говорит:
- Слушай,продай!
Оказалось - флейту хочет.Пришлось поститься в обьяснения что-де флейта эта - мой музыкальный инструмент,я на нём музицирую,всегда ношу его с собой,вообще люблю именно эту флейту,привык к ней и т.д. и т.д...
Всё-таки есть что-то такое.Непонятное.В этих людях.Секунду назад человек стоящий передо мной способен был...Ну я не знаю что...Зарубить меня просто - напросто, окажись у него под рукой сабля!Потом лицо его стало меняться,мало-помалу разглаживались появившиеся было,морщины на лбу...А когда он понял,наконец,что эту вещь ну никак не купить за деньги...Его глаза вдруг заблестели.От навернувшихся слёз.И он сказал:
- Ну подари,а..?
А вы говорите мне:"Азия","караван сарай","Али-баба"...И он уснул, мой попутчик. Теперь он спит. А мы всё едем в этом поезде.Всё дальше и дальше, сквозь ночь. И не спим, и плющим нос о стекло, в безнадёжной попытке разглядеть хоть что-нибудь за тёмным окном в котором не видно ничего,кроме отражённого в нём купе.

Париж Ремарка и Золя. Дюма и Дрюона. Париж. Улицы. Мосты.Соборы.Парки. Представляете:летний огромный парк -
с аллеями, полянами с играющими на них детьми, с кусками леса,почти не тронутого...
Такой-же как везде,только в Париже.Или другое.Вообразите.Ночной Париж.Теплынь...Ну,пусть,мелкий дождик,совсем маленькое кафе,подогретая выпивка...И где-то там,за бульваром шуршат машины,а здесь тихо,тишина,только листья.Падают.Париж!
Воообще-то я,чесно говоря,никогда не бывал в этом городе.А всё что описал - пережил в Москве.
Я люблю Москву.Я прожил здесь много лет,у меня здесь много знакомых,хороших и плохих.Пара-тройка друзей,бывшая жена,сын.Я знаю Москву,живу здесь.И очень люблю этот русский город.Да.А вот в Париже бывать не приходилось.Никогда.И я не знаю где площадь Пигаль,и как выглядит место,где раньше стояла Бастилия.И я не знаю,каково это - пройтись свежим солнечным утром по дорожкам Елисейских полей,и посмотреть в трубу с Эйфелевой башни,и выпить стаканчик на пустой террасе маленького кафе.Не знаю, и потому люблю.Люблю,как Москву.И так - Москву люблю потому,что люблю.Париж - потому,что незнаю.

Прежде всего о предмете данного опуса.Что есть таракан?По моему это не более и не менее как животина,которая в силу обстоятельств, о которых я в своё время упомяну, вынуждена находиться в одном с нами со всеми времени и месте. Так-же как впрочем, и мы.Ну не суть. Разговор-то в общем-то о том, что ситуация уже есть. И надо в ней разобраться.Итак таракан.Насекомое.Довольно невзрачное на вид,назойливое, прожорливое и к тому-же ужасно любопытное как вид.Не говоря уже о том,каково оно на ощупь.Так-же как, впрочем и мы.Ну не суть.Проблема в том, что мы друг другу не нравимся. Точнее они нам не нравятся. За тараканов я, понятное дело ничего сказать не могу.Впрочем как и они за нас.Не суть.Так что-же делать?Морить? То бишь убивать? У-Б-И-В-А-Т-Ь! Слово-то какое.Задуматься страшно.Ведь мы же люди,а никак не можем понять такую простую вещь, что убивать - плохо. Хотя, простые-то истины как раз и даются с большим трудом.Во всяком случае нам, людям. Как впрочем, наверное и тараканам. Ну, ладно. Как же всё-таки быть? Если всё же сойтись на том, что мы люди - тогда не убивать, это уж точно по моему. Достаточно просто держать свой дом в чистоте. Или вот ещё не плохой способ, это уж для таких лентяев как я), можно просто попытаться в каждом мгновении углядеть чуточку всеобщей мировой гармонии. Ну, в общем-то не суть.

О н за ним-то зашёл, а этого они потом где-то подобрали - голодный был, ну и увязался. Теперь что? Втроём - не вдвоём. Что ни говори. Всего больше. Всего меньше. Тут где-то на днях слыхал про крысу, которая своему хозяину деньги приносила откуда-то. Так то крыса. Её ещё где-то взять надо. Да потом ещё ей понравиться. А то не понравишься - какие же тогда деньги?
- Ладно, - это он, пойду говорит - пройдусь.
Кольцо с пальца - цоп в карман, и к двери. Этот - за ним, ему только дай. А который с ним - тот лежит. "Пусть идут, вдвоём весело, а втроём - шумно. Да, вдвоём - в самый раз. А мне что делать? Огляделся, взял со стола чашки. На кухне ополоснул, куда-то поставил. Уронил какую- то крышку. С крышками на кухне всегда так : когда стараешься не шуметь - брякают и звякают как ненормальные, а когда всё равно, когда бытовые шумы не особенно- то и донимают - всё получается беззвучно само собой и приходится нарочно звякать крышкой. Вот почему - не могу понять. То ли от сознания того, что бряки на кухне - обычное дело и так и должно быть, то ли от того, что это - обычное дело и так и надо делать". Нашёл стаканы. Протёр. Принёс в комнату и расставил на столе. Звонок. Он с этим.

Дорога. Колея через поле, которая теряется за каждым своим поворотом - так высоки колосья. Тяжёлые, золотые. На ветру недоумённо - лениво туда - сюда. Тяжесть. Золото. Море золота. И жара. Или дождь идёт. Три дня. Сначала ливень, да такой хороший, сильный, быстрый, с грозой. И до вечера опять сухо. Лето. Прелесть!
Да, ну, а к вечеру опять тучи откуда ни возьмись, ну и - дождь! Да ещё такой противный, мелкий. Хорошо, если ветра нет. Хотя и так-то не канары. Тепло и сыро. Ненавижу. Впрочем, когда как. Иногда терпимо. О чём это? А! Дорога. Да. Золото потускнело, оно всегда тускнеет, если света нет. Зато как-то набрякло, налилось, стало ещё массивнее, ещё тяжелее. Золото всегда выглядит тяжелее в сумерках. И зелень, что по узеньким полоскам обочин вытянулась, стала заметней. Больше её стало, вроде бы. В колее лужицы кое-где. Грязь чёрная, жирная. Дождик вроде капал - перестал. А. Светает. Совсем не холодно. Туман. После обуви по чернозёму босиком, и видно как туман у ног шевелится. Прелесть. А это что? Камень? О. Второй. А... К дороге вышел. Чушь какая-то - по дороге шёл, на дорогу вышел.

Я люблю веселье от наркотиков - веселье по поводу. Водки ли выпить под хороший тост, под картошечку с зеленью, под селёдочку с лучком в уксусе. Или наоборот чайку с тортиком, да под пяточку тактагульскую. Хорошо! Это я понимаю. Я вот чего не понимаю: как, например, можно надеть лучшую свою одежду, облившись духами и обзаведясь билетом, прийти на съёмку тв - шоу, ну и веселиться там от души. Два часа. Или час. А потом, придя домой, лечь спать с мыслью вроде: " Какой приятный вечер! Как я повеселился славно! Как было хорошо и весело!"
Ну, вот честное благородное - не понимаю! Веселье без повода, по заказу. Как забег на время. Как выполнение норматива на звание весёлого и общительного человека. Бред сивокобылий! Бред бесконечный, не прекращающийся ни на миг, каждый день, каждый час, до самого конца, до смерти. В отличии от этого кошмара главная прелесть наркотиков заключается в том, что они перестают действовать через некоторые промежутки времени, и ты приходишь наконец в себя.
Как мир трезвеет после очередной войны. Этого безумия. Такого же добровольного, как и приём наркотиков.

"Прага",путеводитель,
изд. Цтибор Рыбар 1975г.О
старом еврейском клад-
бище: "...Это несомненно ,
одно из интереснейших
проявлений человеческого
ума и фантазии" ( 12 пог-
ребальных слоёв. Послед-
ний раз хоронили в 1787г.)

Музыка Сантаны удивительно подходит к Праге в конце января. На маленьких улочках, по-за храмами никого (туристы в кафешках - холодно) и тишина, тишина. Долгожданная. Спокойно, как наверное может быть только за чертой. Странно только, что за такую интимную штуку в жизни каждого из живых, как смерть - просить деньги по моему.
А так - состояние, настроение - очень похоже. Такая осень в разгаре зимы. Снег в июле. Дождь в сахаре. Снег падает, тут же тает. Ветки голые, но вот-вот зацветут. Ждут. Истома на морозе. Вот-вот уже. И брызнет сок. Со всех щелей. Изовсюду.
Всё здесь рядом. Как деревья, птицы, и щебет их давно уже заглушил всю остальную чушь и весь остальной грохот и весь остальной шум. Только уши закладыва - ет,(из ямы, да на гору), и ухает в них сердце, как сова в глухом ночном лесу. Лес то лес...
У дороги,например, и до ближайшего жилья вёрст сорок. В любую сторону от дороги -
спать. Да. То лес! А город? Ни тебе совы, ни дупла. Во всех смыслах.
А так, вообще... Вильнюс - тоже город. И Рига - тоже. Но Прага - это что-то особенного, как говорят в Одессе. Сантана замечательно точно попадает своим настроением в Пражское, в енваре. И есть ещё места, где никто кроме него не был. Только он. Или ты. Или я. В январе, июле, Вене, Париже, Челябинске - везде ты и только ты. Больше никого. Разве что Бог. Ну ладно, Бог и ты. Ну ещё, например, Сантана, или Моцарт, или колыбельная мамина.(Настроение, состояние) Что ещё сказать про старый город? Нечего. Что можно сказать про снег на воде - лежит и не тает несколько секунд, потом понемногу впитывается и растворяется во Влтаве.
В общем, был я в Праге, понял что ехать сюда надо в июне, брать альбом Сантаны - и в июне ехать в Прагу.