EASY RIDER (Воспоминания о Саше Ришелье и былых временах)
Саша Ришелье (в миру, Александр Недопекин) - человек с внешностью индейца Cherokee, отчаянный и свободолюбивый, был из тех, которые сразу располагают к себе людей с родственными натурами. Мы познакомились с ним в Москве в 1980 году. Проживая в Симферополе, Саша еще в школе проявил себя нарушителем общественного спокойствия и советской общественной морали.
Не смотря ни на что, он имел светлую голову и поступил в один из Симферопольских ВУЗов, где и продолжил демонстрировать на фоне вызывающей внешности свой независимый нрав. В середине 70-х это не способствовало длительному пребыванию в стенах института.
К моменту исключения Саша уже имел некоторые знакомства среди наезжавших в Крым хиппарей. Вскоре он уже объезжал автостопом своих новых и старых друзей. Чаще бывал во Львове, славным тогда своей богемой, хиппи, и чуть ли не единственной в СССР бандой рокеров. А тучи уже сгущались над нашим ездоком.
После вылета из института полетели повестки из военкомата, и он серьезно готовился откоситься от призыва по псих - статье, но этому не суждено было случиться. Его отец - полковник советской армии, имел все основания считать, что его старший сын свернул с истинно-верного пути, который в 1917 году открыла грядущим поколениям партия большевиков. Он сделал все, чтобы Сашу признали годным к службе.
И вот, прощай хаер до плеч, цветочный клоуз, прощайте друзья, подружки! Но постойте, мне кажется, я слишком драматизирую ситуацию. Хайера конечно он лишился но не таков был наш наездник, чтобы упасть духом и смиренно покориться судьбе. Не долго он копал траншеи на полигоне в ПРИКВО (не подумайте плохого - это Прикарпатский военный округ).
Тут необходимо поведать читателю об одной интересной особенности нашего героя, а именно страсть к различным приключениям, авантюрам и как следствие попадание в трудные ситуации. К счастью он обладал столь же поразительной способностью выходить из них сухим. И так полигон, танки, взрывы, сержанты, деды... в общем полный муммитроль.
Но наш Саша не был бы Ришелье, если бы не оседлал ситуацию и не выехал бы на белом коне Поначалу, отбросив лопату и полиогон, он пересел в уютное здание комендатуры, на должность писаря (все-таки незаконченное высшее).
Далее, усердно работая, Саша почти полностью сосредоточил в своих руках ведение бумажных дел части, а также заполучил ключи от сейфа, с хранящейся в нем печатью. И пошло-поехало.
Как человек, имеющий доступ к печати, он стал весьма уважаем сослуживцами, так как мог оформлять различные справки и увольнительные. Следующим шагом была реализация хипповой жизни без отрыва от срочной службы.
Саша удивительным образом получив свой хипповый клоуз с гражданки, вскоре уже колесил на армейском уазике с самопальными увольнительными в кармане по просторам радяньской Украины. Особенно любил выдавать себе командировки на несколько дней во Львов.
На подъездах к Львову он переодевался в хипповый прикид и во всей красе появлялся в центре города к восторгу местной тусовки. Так продолжалось практически до конца его службы. Но плохие времена неизбежно наступали.
В один сумрачный день Саша был арестован и вся его "диверсионная деятельность" была раскрыта. Дело было передано в контрразведку, где Саше сразу стали шить несколько статей, в том числе измену родине и подготовку к побегу за рубеж. Долго пытали, через какую границу он готовил побег. В конце концов, Саша признался, что через китайскую.
И вот Ришелье за решеткой. Пока суд да дело, подошел срок его демобилизации и одновременно пришла телеграмма из Симферополя с просьбой отпустить Сашу на похороны отца. Случилось чудо - контрразведчики чуть ли не под честное слово отпускают его на похороны! А тут и дембель случился. Как уж там Саша решил все дела не знаю, но ни в части ни в контрразведке его больше не видели. Он уже бороздил автостопом безбрежные просторы нашей родины СССР, посещая старых друзей и обретая новых.
Вовремя одной такой поездки в литовском городе Тракай он был арестован и посажен в КПЗ. Тракайские менты оказались весьма свирепыми и стали шить Саше какие-то уголовные дела, держали в карцере на бетонном полу, кормили одним хлебом и всячески издевались. Кошмар длился более месяца, но как всегда удача улыбнулась ему и он оказался на свободе.
В 1980 и 1981 годах во время поездки автостопом, я с друзьями бывал в Тракае. Литва и особенно Тракай мне показались весьма доброжелательными местами по отношению к таким необычным людям, какими мы казались тогда окружающим.
В Тракае мы почувствовали себя комфортнее, чем где либо, бродили по городу и средневековому замку, громко смеясь и тряся хаерами, удивлялись невиданному даже в Москве изобилию в продмагах, расслаблялись как могли. В итоге мы осаждались на живописной окраине города у потрясающей красоты озера, разбивали палатки, жарили на палочках над костром субтильных литовских цыплят.
Тогда в таких случаях говорили "Америка!" Мы ничуть не подозревали тогда , что в этом самом Тракае чуть ли ни самые свирепые менты во всей Прибалтике, и мы ходили по лезвию ножа. Может это и к лучшему . Зато теперь мы имеем еще несколько весьма светлых воспоминаний из нашей мятежной юности.
До конца 1980-х, когда Ришелье переехал в Москву, он оставался самым известным и уважаемым хиповым человеком Крыма, и это благодаря своим легендарным приключениям, обширным связям, и надо сказать редкой порядочности. Он удивил меня однажды, отдав три рубля взятых в долг несколько лет назад, о чем я давно забыл.
В то время среди хиппарей это была большая редкость. Мало кто из стремившихся к теплым крымским берегам тусовщиков упускал возможность нанести визит заслуженному деятелю хип - движения. Саша считал своим долгом уделить внимание каждому и помочь, чем мог.
Наиболе близким друзьям он даже устраивал экскурсионные туры по заповедным местам Крыма, с романтическими ночевками на скалах у источника и травлей бесконечных историй при свете отражающейся в водах черного моря луны.
Я хорошо помню это время, проведенное с Сашей, когда жил в Симферополе в начале 1984 года, где я работал над скульптурами и мозаиками на центральном городском бульваре. В Крыму тогда кроме Ришелье было несколько хиппи и сочувствующих.
Прежде всего это Яша из Севастополя, помню Юру, молодого парня с роскошной шевелюрой, еще одного, работавшего лесником в заповеднике, и еще несколько сочувствующих неопределенных взглядов, но явно не вписавшихся в советское общество типов. Были естественно и сочувствующие гирлы.
Сейчас всех уже не помню. Помню Иру, десятиклассницу Лелю, потом сгоряча вышедшую замуж за казанского Батла и в последствии долго жалевшую об этом.
Вспоминаю еще осевших в то время в Симферополе Женю из Минска и юную рыжую девушку из Львова. Где сейчас все эти люди? Все ли живы? Кому-то под сорок, многим далеко за сорок, но в моей памяти они так и остались семнадцати-двадцати летними девочками и мальчиками.
В конце 1980-х Саша женился и переехал к супруге в Москву. Исповедуя радикально хипповые взгляды, он скоро устроил на своей квартире круглосуточную тусовку, где помимо друзей постепенно осело множество странных личностей. Это создало ему и его семье большие проблемы вроде грабежей и разбойных нападений.
Вскоре Саша понял, что Москва обрзца 1990 года, отличается от Симферополя 1980-го, где он хорошо знал каждого, и что не каждый обросший хаером и фенечками является близким другом.
Наступала новая эпоха, жизнь вокруг стремительно менялась, но оставалась неизменной тяга к дорогам и приключениям нашего наездника. Как только "перестройка" ослабила крепежные гайки на обветшавшем железном занавесе, Ришелье уже несся по просторам сначала восточной а вскоре и западной Европы, как всегда попадая в приключения и как всегда выходя сухим из воды. Какое то время жил в Германии, зарабатывая на хлеб самой тяжелой работой, зато дыша свежим, как казалось, воздухом Запада.
Саша обрел там новых друзей в среде немецких радикалов и андеграунда, которые здорово ему помогали удержаться на плаву. Назад он ехал с ветерком на ископаемом, раздолбанном, но собственном Опеле, купленном чуть ли ни за 300 марок. В общем, сел и поехал. Это было вершиной счастья.
Такие были люди, такое было время. Он оказался чуть ли ни первым хиппи в СССР, купившим автомобиль. Далее приключения продолжались на пустынных ночных московских улицах, по которым наш ездок гонял с неисправными тормозами. Позже не без участия завсегдатаев тусовки на Сашиной квартире у него исчезли и видео и аудио привезенные с запада, да и сам Опель без тормозов.
В последний раз я встретил Ришелье с женой Наташей и детьми в Ялте в 1994 году летом. Он как всегда был бодр, полон новых авантюрных планов. Поговорили о жизни, об общих знакомых, вспомнили былое. С тех пор я не видел его. Вскоре убегая от очередных неприятностей он покинул Россию и осел в западной Европе, кажется во Франции. Периодически звонит на родину Толе Пикассо и другим друзьям. Скучает наверное.
Саша Иванов Москва. Апрель 2005
Ришелье. Фото из архива Люды Судзуки
